А раньше, помнишь, я первым богачом на селе был. Пановать, сказать по правде, удалось всего полгода, а вот в шахте потом пять лет отработал – одним из первых из села по кулаческим делам был выселен – еще легко отделался.
Как жизнь моя складывалась? Ну, ты должен помнить, что в двадцатых годах, я с Туркестанского фронта вернулся, участвовал в переделе помещичьих земель и стал одним из крепких середняков села. Постепенно «лучшие» семьи захватили большую часть земли. Нас, середняков, осталось два десятка, а остальные, продав землю за бесценок, превратились в батраков.
Сельских богатеев мы величали «кумовьями» – так к ним и обращались – кум Шевчук, кум Петро, кум Натан, кум Василь, кум Гнат и кум Тарасюк. А они нас уменьшительно звали – Петька, Мишка, Вовка.
Где-то в конце 1929 года в село из районного центра гонец прискакал. У наших «кумов» в районе давно своя «разведка» работала. Каждую осень туда гнали бычков, везли поросят, мясо, овощи, хлеб – начальству тамошнему поклон, чтобы не забывали и были ласковыми. Все главы «крепких» семей в тот же вечер собрались в хате кума Гната, вокруг дома выставили охрану – сыновей с обрезами и до полуночи о чем-то гуторили, а наутро объявили, что дешево продают свои дома, земли, скот и сельхозинвентарь. Мы, середняки, и набросились на дешевизну. Я еще с германской войны пол сапога золотых царских монет привёз, в огороде их прятал, а теперь откопал и пошел торговаться. Выторговал себе добротный дом Гната и столько земли, сколько было у Василя и Натана вместе взятых.
Кумовья наши с семьями уехали в райцентр, взяв у старосты справки, что ни земли, ни скота, ни домостроений у них нет, и они являются настоящими крестьянами -бедняками. А мы почувствовали себя панами. Покрикивали на батраков – всех этих Петек, Мишек и Вовок, купили патефоны, тульские самовары, хромовые сапоги, велели звать себя не иначе как «кумовьями», лафа и только.
Но «помещичья жизнь» продолжалась недолго, уже в октябре 1930 года в село нагрянула специальная комиссия. Меня объявили «чуждым элементом», предложив сдать "средства производства, скот, хозяйственные и жилые постройки, предприятия производственные и торговые, продовольственные, кормовые и семенные запасы, излишки домашнего имущества, а также наличные деньги". Мой сосед, Семён, пытавшийся защищать имущество с «берданкой» в руках, был арестован и сгинул в Сибири, а я достал из запасника последние десять золотых монет и по-хорошему договорился с оперуполномоченным. Старый акт о раскулачивании мы порвали. Я «добровольно» передал всё своё имущество колхозу, и своим корявым почерком написал заявление, что «страстно желаю влиться на пять лет в ряды рабочего класса пролетарского Урала на правах спецпереселенца». Нагрузил три подводы домашним скарбом, посадил на воз жену с двумя малыми детьми и отправился в далёкий путь.
Здоровьем и трудолюбием Господь меня не обидел – обосновался на Южном Урале, работал забойщиком на шахте. А так как по документам я числился не раскулаченным, а спецпереселенцем, то имел неплохой заработок, даже в стахановской бригаде трудился, имел отличия и грамоты. Но в 1934 году попал под завал и был по состоянию здоровья отстранён от подземных работ. Семье разрешили раньше времени вернуться на родину.
Как положено, по возвращению явился с документами к председателю райисполкома, вхожу в кабинет, а за столом сидит… кум Шевчук! Мы оба обалдели,
смотрим друг на друга, глазами хлопаем.
- Ты что, с Сибири сбежал?! - спросил он меня с придыханием.
Но я быстро пришел в себя, бумаги ему протягиваю. Не веря своим глазам, он рассматривал мои Почетные грамоты и характеристики, а потом расхохотался.
- Ну, ты жук! И здесь выкрутился! Люблю таких.
- А как вы на должности оказались?
- Очень просто – мы, кумовья, как-никак по три-четыре класса образования имели. Помнишь, нам выдали справки о том, что мы происходим из крестьян-бедняков, безлошадников, здесь в партию вступили и, как видишь, карьеру делаем. Я – председатель райисполкома, кум Петро – секретарь райкома партии, кум Натан – по торговой части пошел, кум Тарасюк у нас сейчас главный милиционер, а вот Василь и Гнат не знаю где – еще тогда уехали в неизвестном направлении. О, да ты за эти три года школу рабочей молодёжи успел закончить, и заявление грамотно написано! Сам писал? Хвалю. Пока поедешь к себе в село – сторожем в колхоз «Смерть буржуазии», а потом, когда здоровье поправишь, для бывшего пролетария, стахановца, грамотного человека работу в райцентре найдём. Мы, кумовья, своих людей ценим, Иосиф Виссарионович Сталин недаром говорит, что кадры решают всё.
Ну вот, две недели как приехал, отремонтировал родительский дом, определил детей в школу – к весне, думаю, окончательно срастутся поломанные кости. И – за работу, в поле, а там – как Бог даст.
Игорь АВДЕЕВ,
научный сотрудник музея Дважды Героя
Социалистического Труда П.Н.Ангелиной
