Вообще-то я поначалу сильно надеялся на фермера Николая Паназдыря, однако тот, сославшись на дела первостепенной важности, отказался побыть час-другой в роли провожатого. Честно признаться, такое поведение арендатора окрестных земель мне показалось странным. Как так, человек с недавних пор пребывает в затруднительном положении из-за капризов реки, но в то же время

не желает поучаствовать в краткосрочной экспедиции, которая проводится в его же интересах. Впрочем, Николаю Ивановичу пришлось дать полное отпущение грехов. Оказывается, он, мягко выражаясь, органически не переносит гадюк, густо населяющих речные берега.

Забегая вперед, скажу: из пресмыкающихся попался лишь желтобрюхий полоз, который мирно отдыхал под кустом отцветающего шиповника. Завидев чужака, двухметровый увалень проявил завидную прыть. Он скрылся в зарослях конского щавеля быстрее, чем я снял крышку с объектива фотоаппарата. Зато пернатый народ излучины был представлен в полном ассортименте. Дикие голуби, кряковые, камышевки, сороки и, конечно же, соловьи, оттачивавшие голоса на осёлке пропитанной шалфеем тишины. Но пришел я в этот уголок вовсе не для того, чтобы насладиться первозданной благодатью.

Отнерестились караси на суходоле

Поводом для командировки в речную излучину послужил звонок главы старобешевских охотников и рыболовов Николая Ольмезова, который, сославшись на жителей Родникового, сообщил, что с Мокрой Волновахой происходит неладное.

- Более подробно вам расскажет фермер Николай Паназдырь, - добавил Николай Анастасович. - Он просто в шоке. Речка на выходе из села течёт, как обычно, а вот на другом конце дуги она едва сочится.

Фермер действительно выглядел крайне удручённо.

- Не могу понять, в чём дело, - признался он. - Около двух недель назад возле моего хозяйства у нижнего мостка было приличное озерцо. Уток можно разводить... А теперь от него остались рожки да ножки. Чем это чревато?.. Здесь всегда селились дикие утки. После того как речка иссякла, к гнёздам легко подберётся лиса или бродячая собака. Существенный урон нанесён и обитателям подводного мира. В частности, на обнажившейся траве пропала вся икра.

Сетования фермера вызвали лёгкое раздражение. Вместо того чтобы на месте установить причину обмеления реки, он перепоручил дело приезжему журналисту. Впрочем, не будем делить обязанности. Они у всех у нас одни: по мере сил беречь малую реку, дремлющего под кустом шиповника полоза и оказавшихся в одночасье на суходоле гнёзда кряковых.

По мере продвижения вверх по течению всё больше склоняюсь к мысли, что причина обмеления напрямую связана с распашкой приречных холмов и склонов. Местами вязкая грязь просто не дает приблизиться к урезу воды. Однако реку «съедало» нечто посущественнее болота. Нахожу отрезок русла, где разница в скорости течения наиболее заметна. Данный отрезок начинается у ивы со свороченной ветродуем кроной и заканчивается у подножия холма, с которого чутко вглядывались в речные дали ещё наши предки. И хотя ухо ловит звуки, которые сродни хрипу водосточной трубы, подойти к источнику нет никакой возможности. Едва выдрав отнятые болотом башмаки, выбираюсь на взгорок и звоню давнему консультанту «Донбасса» Алексею Малому, чьё имя хорошо известно геологам всего постсоветского пространства.

Шалости главной артерии

- Скажите спасибо своему ангелу-хранителю,  что не допустил до гиблого места, - посоветовал Алексей Васильевич. - Если река, по вашим словам, на отрезке в полтораста метров теряет две трети своей силы, то это может означать только одно: она уходит под землю.

О шалостях зоны тектонического разлома (сочленение Приазовского геологического щита и материковой платы) я уже упоминал в предыдущих публикациях. В частности, приводил пример позапрошлой зимы, который следует считать курьёзом. Однажды, проснувшись поутру, жители села Раздольное обнаружили, что Кальмиус исчез. Остались лишь лужицы, из которых торчали плавники окуней и ошмётки ржавого железа. Сама же главная водная артерия Донбасса в районе города Комсомольское через карстовые полости ушла под землю, а чуть позже начала заливать близлежащий карьер.

Подобные шалости, правда, в меньших масштабах, не редкость. Во время лодочного похода по Кальмиусу мне довелось увидеть воронку, в которой без возврата исчезали плывшие по течению ветки деревьев и прочий хлам. Не по-брезговала воронка и брошенным в её пасть ради эксперимента спичечным коробком. Рисковать более существенными предметами, а тем более лодкой, я не осмелился. Вовсю хулиганит и Сухая Волноваха. Она периодически прорывается в карьеры Докучаевского флюсо-доломитного комбината, заставляя горняков тратить изрядные суммы на откачку воды и расчистку русла.

- Заиливание провоцирует реки на нежелательные для человека, рыбы и гнездящихся уток «шаги», - продолжает объяснять Алексей Малый. - Они или разливаются, образуя в низменных участках болота, или через пустоты уходят под землю. Расчистка же русел настолько дорогое удовольствие, что власти на местах о ней могут только мечтать. К слову, здесь нельзя подходить к проблеме прямолинейно. Каждая водная артерия требует своего подхода. То, что приемлемо, скажем, для Кашлагача, исключается в сложных геологических условиях долины Мокрой Волновахи. По крайней мере, она уж точно откажется течь по идеально спланированному каналу.

И грянул гром

Имелась некоторая надежда, что в нижнем течении река-беглянка вновь обретёт утраченную силу. Увы, за две сотни метров до впадения Мокрой Волновахи в Кальмиус она показалась такой же анемичной, как и в упомянутой излучине. Зато с моста возле Раздольного отчётливо просматривались бесчисленные мели.

- Когда спала вода? - переспросила женщина, которая вела с заречного пастбище  симпатичных козлят. - Около двух недель назад. Мой огород у самой реки, воду для полива черпала с большого камня. А тут пришла с ведром - и не знаю, смеяться или плакать. Камень-то оказался в десяти метрах от уреза. Такого не наблюдалось даже под конец засушливого лета... Во всём виноваты карьеры. Из-за них мелеют реки, пересыхают колодцы.

Претензии хозяйки двух козлят к горнякам вполне понятны. Расположившиеся вдоль тектонического разлома исполинские выработки существенно изменили экологическую обстановку в регионе. Однако Мокрая и Сухая Волновахи на картах времён освоения Дикого поля в некоторых местах обозначены пунктиром, а ле-тописи двухсотлетней давнос-ти гласят: «Оны реки после Троициного дня, как правило, пересыхают... Кальмиус же в среднем течении обмелевает настолько, что поселенцы на возах пересекают его вброд».

К сожалению, обследовать среднее течение главной водной артерии Донецкой области в месте слияния его с Капуркой не удалось. В идущих над поймой тучах послышался грохот, будто неведомый витязь обронил кованый щит, и тут же гладь обмелевшей реки вспороли быстротечные струи дождя.

- Слава Богу, - молвила собеседница, - услышал наши молитвы. Гляди, теперь и река вернется....

Хозяйка козлят словно подслушала заключительную фразу телефонного разговора с Алексеем Малым о происках тектонического разлома, который с одинаковой легкостью заглатывает спичечные коробки и целые реки: «Природа велика в умении исправлять свои и чужие ошибки. Пройдёт добрый ливень, затянет илом и хламом прореху в ложе Мокрой Волновахи. Но и человек не должен уповать исключительно на небеса. Любой опрометчивый шаг, будь то распашка прибрежных склонов, пойм или грабительское пользование подземными кладовыми, чреват самыми печальными последствиями».

Юрий Хоба. Фото автора.