Спрашиваю у Александра Никитовича, намерен ли он пойти на рекорд, мобилизовать свои внутренние резервы и отпраздновать вековой юбилей. Отвечает, что общался с Богом, и Господь дал знак, что проживет он 96 ет. Стало быть, на все Божья воля…
Детство было скупое, да и времена тогда какие были. Только и красивого, что название села – Лещиновка, а район Христиновский, на Черкащине. Три хлопца в семье, отцу прокормить всех надо. Крутился, как мог, лошаденку заимел, молотил на ней у соседа зерно на молотарке. За это чуть в кулаки не записали в то лихое время, а сосед, который выручал все село, в Сибирь таки угодил, вспоминает Александр Никитович.
В десять лет я, пацан, в колхозе летом коров пас. Обувку не за что было справить, да и зачем она летом, убыток один, и ноги так посбивал о стерню да камни, начисто в кровь. Бригадир увидел такое дело, выдал кирзовые сапоги, а как за парту я сел, так назад и забрал, видно, подотчетные они у него были.
А в 14 лет уже трудился Саша в бригаде наравне со взрослыми. В Черкасской области запускали тогда сахарный завод, и железнодорожную колею к нему подводили.
– Я в тельняшке, – рассказывает Александр Никитович, –таскаю на тачке землю, изо всех сил стараюсь, чтобы не выгнали малолетку из бригады. Директор завода как-то понаблюдал и говорит: «Этот «матрос» лучше всех землю возит».
Мало приятных воспоминаний вынес Александр Принзюк из своей довоенной жизни, а война и вовсе его покалечила. До сих пор тревожит душу ветерана увиденная в голодные тридцатые годы картина: молоденькую девушку посчитали умершей от голода, прикопали, хоронить не было ни возможности, ни физических сил. А когда пришли вновь к этому месту, девушка та слабым движением руки смахнула с лица землю и попросила чего-нибудь поесть…
В войну помыкался по госпиталям, а потом куда прибиться? Соседи бывшие обосновались в Коммунаровке. В Донбассе тогда легче жилось, шахтеры многих селян поддержали в голодное время. Подался туда и Принзюк, завел семью. Работать пришлось поначалу в магазине, была тогда нужда в продавце. А тут неподалеку дом по сходной цене продавали, и пошел Александр Никитович за ссудой к председателю совхоза. Тот удивился: у нас не работаешь, а денег просить пришел. Пасечником в совхоз пойдешь, получишь ссуду. Пойду, коли возьмете, ответил Принзюк. Вот с тех пор пасека его и зацепила за душу. Познал все премудрости общения с пчелами. Меду получал много. С той работы и на пенсию вышел. Выйти-то вышел, а пасеку так и не бросил.
И сейчас на подворье у Принзюка добрых три десятка ульев. Но теперь уж силы не те, и за¬правляет здесь внук Андрей. А он уже много чего нового знает о пчелах, делится своими познаниями, и дедушка, говорит, прислушивается, готов учиться. Он и телефон мобильный, и пульт телевизионный почти освоил. Хотя ему легче, скажем, лошадей запрячь, улыбается Андрей. Беда только – слышит дедушка плохо. И не потому, что возраст: жесткую метку оставила война. Сильно «долбануло» новобранца Принзюка под Киевом. С такой контузией его комиссовали начисто: на войне без хороших слуха и зрения ты не только не боец, но и жилец ненадолго. Господь, уверен он, спас, а сколько душ даром загинуло в той кровавой бойне. С тех пор и уверовал Александр Принзюк в Бога. А недавно решил исповедоваться, сел на велосипед – и в храм. Соседка увидела, говорит: «Ходить толком не можешь, а еще на велосипед сел». Так на велосипеде ездить можно, ответил соседушке, крутить педали тяжело. Ну, да в жизни ничего не дается просто…
Нина РЕШЕТНЯК,
фото автора