Работая начальником лазарета в системе ГУЛага НКВД на строительстве Беломор-Балтийского канала, я был удивлен тем фактом, что здесь в качестве политических заключенных работали  крупные специалисты в области педиатрии и даже один академик из Киева Генрих Осипович. Непосредственно моим учителем стал профессор, хирург из Воронежа С.В. Соловцов, ему к тому времени исполнилось шестьдесят лет. Мне помогал также профессор из Казани В.Д. Сопир. Они делились со мной знаниями, основанными на большой практической работе.
Я быстро наладил контакт с заключенными и делал все, чтобы облегчить их положение. У начальника лагеря отпрашивал их с зоны на два часа «для оказания помощи», приводил заключенных домой, чтобы покормить, и поражался, с какой жадностью они набрасывались на книги, интересовались всем, что происходит в мире. Заметил: они никогда не говорили о политике. Впоследствии эти замечательные люди были реабилитированы, и я был тому несказанно рад.
Кажется, совсем немного, всего лишь год, мне довелось поработать на Волго-Доне. Но по насыщенности значительными событиями этот период стал в моей жизни целой эпохой. Позже меня перевели в один из северных лагерей НКВД.
Грянула Великая Отечественная война. С меня сняли бронь, и я был призван в ряды Вооруженных Сил. На сборы дали срок – два часа, так как военкомат находился от нас на расстоянии двух километров, и добраться до него можно было только пешком. Вдруг в дверь постучали… Это была наша операционная сестра, которая принесла записку, торопливо написанную чернилами на небольшом клочке газеты. Эту короткую весточку я хранил всю войну, но, к сожалению, потерял во время демобилизации. Содержание ее привожу по памяти: «Дорогой Захар Семенович, нам очень жаль с вами расставаться, но там вы нужнее, чем здесь. Если вы будете и впредь таким, каким мы вас знаем, то будете хорошим врачом». Далее следовали подписи моих дорогих учителей-за­ключенных. Их высокая оценка моих скромных достоинств послужила для меня мощным стимулом. Я ощутил огромный прилив вдохновения, которое не покидало меня на протяжении всей врачебной деятельности.
Вскоре я стал квалифицированным хирургом, и мне было присвоено звание военврача третьего ранга отдельной десант­ной бригады № 32. Здесь был назначен на должность командира операционного перевязочного взвода.
В Архангельске формировалась бригада, в которую входил  наш хирургический взвод отдельной медицинской роты. К нам прибыли хирурги В.И. Гусев, А.Ф. Кукарев, П.З. Напилков, хирургические сестры Н.И. Ульяновская (впоследствии – моя жена, Неля Ивановна Колесникова), А.И. Шурикова и К. Клименкова, позднее сюда были направлены младшие операционные сестры. Буквально с первых дней у нас начались напряженные занятия по военно-полевой хирургии.
Вскоре в Онеге мы получили всю необходимую материальную часть и отбыли на фронт. Первое боевое крещение состоялось под Тихвином. Наша бригада в составе 4-го гвардейского корпуса заняла оборону по реке Волхов, а затем вошла в состав 54-й армии, которой командовал генерал-лейтенант И.И. Федюнинский. Началось наступление с целью соединения с нашими войсками, которые продвигались со стороны Невского плацдарма, чтобы снять блокаду Ленинграда.
Здесь, в районе разъезда Жорок, прошло сражение такой силы, что осталось в памяти навсегда. Нас расположили вблизи передовой линии, позади – позиции артиллеристов. Немецкие войска имели значительное превосходство в воздухе и нещадно бомбили нашу артиллерию, а заодно и санитарную роту. Раненых было такое множество, что мы не успевали им быстро оказывать должную медицин­скую помощь. На выручку к нам прибыли сначала корпусный хирург, военврач третьего ранга Веселов, а вскоре и военный хирург, профессор Чачунин. Они оказали большую организационную и практическую поддержку.
От бомбежки сильно пострадали несколько наших палаток. Бригада была истощена до предела, понесла большие потери и получила приказ на отход во второй эшелон для пополнения…
Вспоминает Неля Ивановна Колесникова: «Вся Вторая ударная армия под Синявино попала в гитлеровское окружение, и мы прорывались сквозь него отдельными группами. Увы, большинство наших солдат в этих боях погибло. Раненых доставляли на волокушах нартовыми упряжками прямо с поля боя. Крови для пациентов не хватало, и все медицинские работники сдавали кровь, после чего вновь становились к операционному столу. Бывало, не отходили от него по двое суток…»
В этих боях, продолжает свой рассказ Захар Семенович Колесников, мы потеряли немало прекрасных коллег-хирургов и медсестер, оставшихся на поле битвы под могильными холмиками с деревянными звездами. Здесь был ранен и я, но в госпиталь не поехал, а вместе с остатками бригады направился на переформирование в город Данилов Ярославской области. В Данилове нашу бригаду преобразовали в 319-ю стрелковую дивизию и направили на фронт. Вместе с дивизией мы прошли Белоруссию, Латвию, Литву, Восточную Пруссию и закончили войну штурмом Кенигсберга.

По воспоминаниям фронтовиков: Захара КОЛЕСНИКОВА, хирурга, Нели КОЛЕСНИКОВОЙ, медсестры