Сейчас же эти списки медикаментов, – сетует Константин Григорьевич, – которые приходится выписывать пациенту, потому что больница не может ими обеспечить. Какое у людей складывается мнение о докторе, ведь получается, что лезешь в карман к больному! Раньше понаблюдаешь, если препарат не подходит, меняешь, и достигается определенный эффект. А теперь даже как-то неловко вводить человека в дополнительные траты. Очень болезненно отразилась проводимая медицинская реформа на терапевтической и педиатрической службах. В ЦРБ осталась одна ставка педиатра, а он тоже живой человек, и всякое бывает.

Такое впечатление, что здание строится не по кирпичику, а сразу с крыши или даже с вывески – семейная медицина. Здесь нужна соответствующая подготовка, а интерны сейчас, на мой взгляд, выходят какие-то «сырые». Не доучивают их, при современных-то технологиях. Но, кроме знаний, в нашем деле без практики не обойтись. Считаю, что терапия – основа медицины, и каждому врачу годика три не мешало бы для начала в ней поработать. Как бы там ни было, – резюмирует Константинов, – институт мы все заканчивали один, и обязаны оказывать помощь в полном объеме. Вообще, считаю, что в медицину нужно идти только по морально-этическим соображениям. Если такие критерии у человека есть, тогда все получится.

Как получилось у доктора Константинова, у кабинета которого всегда можно столкнуться со страждущей публикой.

– Людей не отправишь, – объясняет Константин Григорьевич, – не скажешь, что есть первичная медицинская помощь, и только за ней уже идет вторичная – профильных специалистов. Как отказать человеку, который пришел к тебе с надеждой? В конце концов, посмотреть больного – святая обязанность врача. Человеческий организм настолько многогранен и в то же время индивидуален, что до сих пор каждый день чему-то учишься. А кредо у меня такое: хочешь, чтобы тебя любили – люби сам, чтоб уважали – уважай других. От стиля беседы врача и больного зависит та психологическая совместимость, которая во многом определяет конечную цель – облегчение состояния пациента. Ведь нормально собранный анамнез (сведения о больном), это не просто вопросы и ответы, это восемьдесят процентов успешной диагностики. Если человеку не стало легче после разговора с врачом, тогда, уверен Константинов, снимай халат и уходи. Доверительный контакт между больным и доктором просто необходим. А на нарушителей режима может и пошуметь, но на доктора за это не обижаются: он и сердится-то по-доброму.

Хотя финансирование медицины остается недостаточным, в реанимации есть необходимая аппаратура, экстренную помощь в ЦРБ могут оказать в полном объеме. Нуждается в оборудовании родильное отделение, о за¬крытии которого вновь встал вопрос. А как же быть в ситуации, когда счет человеческой жизни идет не на часы, а на минуты? – волнуется начмед, уверяя, что нужно сохранить акушерскую службу.

Тридцать седьмой год работает Константин Константинов в медицине. В детстве мечтал быть свободным художником, но осознанным выбором стала профессия врача. В 1980 году, перед выходом на пенсию, «благословила» его на должность заведующего терапевтическим отделением Анна Афенкина, заслуженный врач Украины. Общение с Анной Трофимовной стало ценным опытом.

Как и у каждого почти человека, были у Константина Григорьевича свои взлеты, были и падения. Он никогда не стремился продвигаться по служебной лестнице, просто делал искренне и от души свое дело. Но, высокого профессионала и чуткого, обаятельного человека, его трудно было не заметить. Замечали, просили помочь, говорили «так нужно». Наверное, есть какая-то высшая логика, удивляется Константинов, которая привела к необъяснимой цикличности в работе, с интервалом в 20 лет. Его дважды назначали заведующим терапевтическим отделением (в 1980 и 2000 годах), и опять же дважды Константин Григорьевич занимал должность заместителя главного врача по лечебной работе, начмеда, – с 1988 и с 2008 годов. В последний раз он, терапевт в душе, согласился возглавить медицинскую службу при условии, если сможет заниматься также лечебной практикой. Главный врач ЦРБ Игорь Чебышев уверяет, что ему повезло в жизни встретить прекрасного человека и профессионала Константина Константинова.

– Двадцать шесть лет назад, когда я пришел в больницу, – вспоминает Игорь Сергеевич,– Константин Григорьевич работал начмедом, и я учился у него. Прекрасный специалист, хороший организатор, Константинов блестяще выполняет свои обязанности. Уверен, пациенты о нем такого же высокого мнения.

Константинов – врач высшей категории по терапии и по организации здравоохранения. А было время, когда его увлекла хирургия, даже участвовал в операциях – вторым ассистентом. И после одной продолжительной ночной операции хирург Аркадий Смагин сказал Константинову, что руки у него «растут» правильно. Вот и семейный врач тоже должен все попробовать своими руками.

– Наверное, все же не каждому больному можно полностью прояснять ситуацию, – отвечает на вопрос корреспондента Константин Григорьевич. – Ведь если возникают серьезные проблемы со здоровьем, то одного пациента это мобилизует на борьбу с болезнью, другого, напротив, может убить. Моральный настрой, сила духа в судьбе человека много значат. Сам Константинов, попав в страшное ДТП, в котором погибла его жена, серьезно были травмированы он сам и его сестра, сразу, по собственному признанию, не хотел жить. Но вскоре осознал: нужно взять себя в руки, нужно выжить, встать на ноги ради детей. Сегодня дети уже выросли, а их отец успешно продолжает трудиться, врачуя ценным опытом и добрым словом многочисленных пациентов.

Лечебная работа в отделении – тяжелый труд. Врач каждый день на эмоциях: нелегко видеть страдания людей. К этому невозможно привыкнуть, как нельзя привыкнуть к боли. Проблема состоит в том, что мало какие болезни вылечиваются полностью. Вытянул, слава Богу, человека из инфаркта, продолжает беседу Константин Константинов, но жить-то ему все равно придется на таблетках. Поэтому как специалист радуешься тому, что помог человеку выжить, но огорчает невозможность полного излечения этой болезни. К сожалению, сердечнососудистая патология сейчас очень помолодела. Поэтому не побоюсь показаться банальным, вновь подчеркнув, что самая большая человеческая ценность – здоровье. Берегите его, люди! Старайтесь не курить, не злоупотреблять спиртным, умеренно заниматься спортом. Серьезные спортивные нагрузки истощают ресурсы организма. Жить достойно мечтают все, и врачи здесь не исключение. Константинов, патриот своей родины – большой и малой – тоже, но только дома. Говорит, в жизни вообще меняет что-либо с трудом. Вот и отчий дом намерен сохранить.

– Когда отец после смерти мамы перебрался к нам и предложил продать дом, – говорит Константин Григорьевич, – я, конечно, воспротивился. Ведь до сих пор мы, дети, внуки и правнуки, говорим о ней как о живой: поедем к бабушке. Мама была такая радушная, хлебосольная. Когда бы ни приезжал к родителям, складывалось впечатление, что тебя именно в это время и ждали: и порядок кругом, и накормить есть чем. Выходит, ждали всегда… Я поражался их энергии: что мать на месте не усидит, что отец, смотришь, уже, стоя на коленях, траву прорывает. Мы уже другие, а нынешнее поколение и вовсе не приучено много трудиться.

– Константин Григорьевич, ваш отец – уважаемый в районе человек, заслуженный фронтовик, гордится своими детьми и внуками, называя их династией врачей Константиновых...

– Да, наверное, уже можно говорить о преемственности. Профессию врача в нашей семье вы-брали также сестра Зоя, мои дети – Сергей и Рита, племянница Варвара, супруга Татьяна работает старшей медсестрой в «первичке». Риту я, признаюсь, отговаривал, но она ни в какую – уперлась, только в мединститут, и все. А теперь, когда о ее работе хорошо отзываются, мне приятно это слышать. Да и младшая дочь Саша, не поступив в прошлом году, теперь упорно занимается, тоже мечтает стать врачом. Но ее я уже, пожалуй, останавливать не стану.

Самое ценное и определяющее состояние Константина Константинова по отношению к людям – внутренняя расположенность.

– Люблю дружеское общение, посидеть в компании, пообщаться, повеселиться. Причем для веселья мне совсем не обязательно спиртное, и тем более не важно его количество, – уверяет Константин Григорьевич. – Не покидает мысль: вот выйду на пенсию, посижу с этюдом на природе, рисовать у меня неплохо получается. Крепко дружим с Иваном Михайловым, директором СООО имени Фрунзе. Сожалею лишь о том, что познакомились мы с ним всего два десятка лет тому назад. Но, с другой стороны, ведь встретились же! Честный, открытый, порядочный – он в любую минуту готов прийти на помощь. С ним даже молчать интересно, особенно когда рыбачим. Уважаю спорт, по утрам с удовольствием отжимаюсь от пола, люблю читать и перечитывать классику, особенно историческую литературу. В еде неприхотлив, но мясо лучше меня в семье никто не готовит. Эти все удовольствия чаще для отпуска, в ожидании которого кажется, что так тебе уже все надоело, но проходит неделя отдыха, и скучаешь по этому, казалось бы, надоевшему, по работе, которая немыслима без любви к ней…

Когда я вышла из кабинета начмеда, где под дверью успел собраться народ, меня остановила девушка, которая представилась жительницей Старобешева Людмилой Стариковой. Вот что она сказала: «Вы о Константине Григорьевиче писать будете? Пожалуйста, напишите, что он очень квалифицированный, прекрасный врач, такой воспитанный и внимательный, один из немногих в профессии. И, поверьте, это не только мое мнение...»

Нина РЕШЕТНЯК, фото автора